Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]

Солнце намеревалось клониться к западу, когда доктор Флит вышел из конторы стряпчего. Не успел он пройти по Кинг-стрит и сотни шагов, как усатый полисмен с нашивками капрала догнал его.

— Доктор Флит? — спросил капрал, отдавая честь рукой, затянутой в белую перчатку.

— Разве вы не узнали меня, Филь? — остановился доктор, вздрагивая и ощупывая свои скуловые кости.

— Разумеется, узнал, — отрапортовал капрал. — Но начальник бюро…

— Мистер Фредсон захворал? — осведомился доктор.

— Разрешите доложить. Начальник с утра был в полном здравии. Но после второго завтрака миссис Фредсон, войдя в столовую, где на несколько минут оставила своего супруга, нашла, что лицо мистера Фред…

Капрал Филипп Дрег не успел закончить рапорт. Доктор Флит ринулся к дому Фредсона с такою скоростью, что догонявший его капрал не мог поспеть за ним. Эд, составлявший в десятиунцевой бутыли две порции микстуры по одинаковым рецептам Флита для судьи и стряпчего, видел через окно аптеки бегущего доктора и догонявшего его капрала. Силли и Тим, дожидавшиеся лекарства, видели то же, и все втроем высказали предположение, что Филь хочет арестовать доктора.

Миссис Фредсон встретила доктора Флита с заплаканными глазами.

— О, это ужасно!..

— Где больной? — пробормотал доктор, забыв поздороваться с хозяйкой и снять цилиндр.

— В столовой, — ответила миссис Фредсон и расплакалась.

Доктору пришлось перешагнуть через какие-тo разбитые черепки, которые валялись неубранными. За круглым столом, уставленным остатками завтрака, бутылками и очевидно, всеми, какие имелись в доме, зеркалами, сидел начальник полицейского бюро Фредсон в расстегнутом мундире и вертел головой, издавая нечленораздельные звуки.

— У него качалось с левой ноздри, — заливаясь слезами, прошептала миссис Фредсон, входя вслед за доктором.

Салфетка была еще заткнута за жилет Фредсона. Значит, несчастье постигло его внезапно, за десертом, когда никто не мог предполагать, что кости лица Фредсона, повинуясь какой-то неизвестной силе, вдруг претерпят существенные изменения. Отек распространялся на челюсть и подбородок, придавая лицу устрашающее выражение.

— Третий случай, — оживленно произнес доктор, кладя руку на плечо Фредсона. — Мы сейчас разберем… Полковник, придите в себя! Перед вами я, Флит…

Фредсон поднял глаза на доктора.

— А, это вы? Очень приятно… Но какова рожа! Простите, говорю о себе.

— Джордж, да приди же в себя! — умоляюще произнесла миссис Фредсон, прикладывая кружевной платочек к своим мокрым глазам.

— Я и не думал выходить из себя, — довольно трезво выразился Фредсон. — У этой леди, доктор, слишком развито чувство паники, а я хотел бы знать ваше мнение. Смотрю в зеркало и говорю: «Я иль не я? Вот в чем вопрос!»

— Разберем, — ответил доктор Флит. — Расскажите, как началось…

Фредсоны рассказывали. А доктору Флиту — с первого же взгляда было ясно, что перед ним третий случай одного и того же заболевания. Какого? Флит не знал. Если бы даже сейчас он успел перелистать все комплекты «Ланцета» и шестнадцать томов «Энциклопедии», то и там он не нашел бы ни малейшего намека на подобное изменение физиономии судьи, стряпчего и начальника бюро. Что случилось?

«Если взять изображение хорошо известного вам человека, напечатанное на бумаге, и скомкать отпечаток, то линии будут так перемещены, что сходство утратится».

Так записано рукой доктора Флита на странице двести сорок девять упомянутой архивной папки.

Фредсон между тем волновался.

— Черт меня заставит лечь в постель! Служба, доктор, понимаете? Я должен работать, а не хворать.

— Все будет хорошо, — пробормотал доктор Флит. Голос его опять приобрел медлительность. Размышления привели его к выводу: «Ясно, что многое еще неясно, а поэтому выжидательный метод лечения здесь является самым предпочтительным».

— Ну, вы успокоили меня, — веско сказал Фредсон, подходя к буфету. — Я чувствую себя сильным и здоровым, а физиономия неважна для службы. Кстати, доктор, при моей теперешней болезни что полезней — ром или коньяк?

Новое умозаключение сорвалось с языка доктора Флита:

— Это не болезнь, а состояние.

Фредсон возился у буфета с бутылкой.

— Не болезнь? Тем лучше. А состояние вернется к норме…

Он налил два стаканчика рома, выпил один из них, побагровел, но голос его звучал мягче:

— Пейте, доктор, и не утешайте. Я человек военный и люблю смотреть опасности прямо в глаза. Вчера в цирке на площади подобной болезнью заболел дрессированный жираф. Я принял свои меры — послал ветеринара. Знаю о болезни судьи и стряпчего и предчувствую, что доктору Флиту придется поработать. Не хотите пить? Тогда до свиданья. Не подавайте мне руки. Так будет лучше…

Доктору Флиту оставалось только приподнять цилиндр и откланяться. Он осведомился у встретившей его в коридоре миссис Фредсон, где можно выбыть руки, и долго возился под краном с горячен водой, тщательно орудуя мылом и щеткой.

В тот день доктору Флиту не пришлось обедать в освященный традициями час. Лишь только он успел выйти от Фредсона, как подбежавший церковный сторож Майкл спешно позвал его к четвертому пациенту.

Преподобный Иеремия лежал у себя в спальне, обложенный грелками. В таинственном полумраке — доктор Флит различил ночной столик в изголовье. Около кровати настоятеля на стульях чинно сидели три почтенные леди. Одна из них читала, вслух молитвенник, и по голосу доктор узнал в ней свою давнишнюю пациентку миссис Бердворф, тетку спортсмена Боба. Никто из присутствующих не обратил внимания на приход Флита, так как все были заняты благочестивым чтением.

— «И да низойдет на верного раба благоволение твое, — читала старая леди, вздыхая после каждого третьего слева. — И да восхвалят рабы господа, аллилуйя…»

— Аминь, — раздался слабый голос Иеремии. — Кто вошел сюда? А, это вы, досточтимый доктор?

— Добрый вечер, отец настоятель, — солидно проговорил доктор, отвешивая поклон изголовью и трем леди.

— Добрый вечер, — стонущим голосом опять отозвался Иеремия. — Благословенно прибытие ваше к страждущему, ибо писано есть: — «Болен был, и посетили меня».

— Но что случилось с вами? — спросил доктор Флит, приближаясь к лежащему.

— Здесь довольно темно. Надо зажечь лампы…

Преподобный сделал слабое движение рукой.

— О нет, подождите возжигать светильники. Я только что прослушал молитву святого Бонифация, и вдохновенные слова его еще звучат в моем сердце…